6/10

11/16/03 6:02 PM

397C3II1.IGC.6

15:38:44, 25 171 фут, или 7672 метра. Есть высота! Собственно подъем занял чуть более двадцати минут, что соответствует средней скороподъемности с 18-ти тысяч в скромные три с половиной узла или меньше двух метров в секунду. Конечно, это не та знаменитая Минденская волна, где даже десять узлов -- не редкость. Но ведь и время на дворе -- сентябрь, а не февраль! Определенно, не время (и не место!) жаловаться.

Поскольку разведка уже была проведена, и где сегодня располагается и как работает волна было понятно, подъем оказался почти рутинным. Из моей исходной позиции на передней кромке волны достаточно было слегка сместиться по ветру, как начался уверенный, ровный подъем с локальными максимумами по 5-7 узлов. Первый раз как на скоростном лифте проехал я вверх мимо края линзовидного облака и теперь смотрел сверху, как оно растет на передней и тает на задней кромке. Температура за бортом постепенно опустилась до минус 17 по Цельсию, на фонаре кабины алмазами засверкали отдельные кристаллики льда. Внутри все еще +20С: вентиляция закрыта, и, пока солнце светит и греет мою стеклопластиковую теплицу, внутри тепло и почти комфортно даже в легкой летней рубашке. Зато когда солнце прячется за тучку, кабина остывает за считанные секунды. Хорошо, что воздух относительно сух, надо мной -- ни облачка, и весь подъем происходит на солнце.

Подъем довольно стабилен, и много перемещаться не приходится. Картинка запечатлела параметры полета в один из моментов подъема незадолго до вершины. Строка внизу экрана показывает минимальную за весь полет поступательную скорость относительно земли: 7 км/ч. По большей части планер просто висит на месте, впаянный в ровно поднимающийся поток.

Всякий раз поднимаясь в волне, испытываешь это легкое ощущение нереальности происходящего: словно само течение времени замедляется и вот-вот остановится совсем. Видимо, это ощущение вызвано отсутствием обычных сенсорных раздражителей в полете: минимальная воздушная скорость приглушает внешние звуки и смягчает усилия на ручке, пропадают даже едва ощутимые изменения перегрузки, ландшафт замирает за фонарем кабины и минута за минутой не происходит абсолютно ничего... Единственное движение, уловимое вокруг -- размеренный бег по кругу стрелки высотомера... И лишь привыкнув к неподвижности и слившись с ее ритмом, начинаешь замечать еще одно поразительное изменение: весь оставшийся внизу мир медленно, очень медленно уплывает все дальше и дальше вниз, а горизонт расползается вширь, открывая все больше пространства... Движение это -- столь неуловимое и грандиозное в одно и то же время -- и вызывает ощущение искаженного, нереально медленного течения времени...

А впрочем... Возможно, это просто реакция мозга на легкое кислородное голодание.

Майк с Борисом все еще летают, они вернулись в Траки и теперь парят в районе аэродрома. Майк каждые три минуты по радио задает мне какой-нибудь пустяковый вопрос: где нахожусь, какая высота, каков остаток кислорода... Хочет убедиться, что я в норме и контролирую ситуацию. Молодец, его помощь вполне уместна и приветствуется. Я побывал в барокамере, и знаю, что без кислорода на 25К я был бы неработоспособен меньше чем через минуту. Все-таки кислородное оборудование у меня для такой высоты на пределе. Расход кислорода выставлен на максимум и, судя по заканчивающейся на 25-ти шкале, его должно хватать, но все равно стараюсь следить за дыханием. Как под водой: медленный глубокий вдох -- плавный, полный выдох...

Теоретически, учитывая мою высоту отцепки сегодня, для набора в 5 км достаточно было подняться на 23,8К футов. Прикидываю, что в таком потоке подъем до 25К займет дополнительно четыре минуты, еще столько же на спуск, итого лишних восемь-десять минут на высоте... С арифметикой у меня пока, вроде, все в порядке, кислород есть и работает, температура комфортная... Решаю подняться на все 25К, чтобы потом не жалеть. За подъем на абсолютную высоту 25 тысяч футов положен еще один маленький значок -- Robert Symons Memorial Single Lennie Pin. Второй значок, Double Lennie, полагается уже за 35К, и третий, Tripple Lennie, за 40К. Мировой рекорд высоты c 1986-го года до сего дня остается на отметке 49 009 футов.

И вот высотомер уже отсчитал два с половиной оборота своей маленькой стрелкой, а большая в очередной раз качнулась за ноль. Вот и все, что мне можно и нужно на сегодня. Оглядываюсь. После напряжения подъема так хорошо отвлечься и посмотреть вокруг! Наверное, альпинисты испытывают то же самое, поднявшись на вершину. Только их вершина не подвешена в пространстве посреди ничего на невидимых нитях джет-стрима, и их подъем требует куда более материальных усилий. Но вид отсюда наверняка лучше!

Разворачиваюсь и оглядываю горизонт. Все вдруг стало так близко, что в первый момент принимаю Boundary Peak за Mount Patterson, а осознав ошибку, поражаюсь: каким маленьким стал мир внизу и сколько пространства вместил один взгляд! OK, еще пятнадцать секунд наслаждаемся моментом, и снова за работу -- валим отсюда домой.

Выбираю направление для выхода против ветра -- там меньше шансов попасть в ротор или интерференцию волн -- и покидаю волну. Спуск сменяет подъем на вариометре, и высотомер начинает обратный отсчет. Спускаться лучше примерно в темпе подъема, не быстрее -- так плавнее вредный для хрупкого наружного полимерного покрытия перепад температур. Уж если мы возвращаемся из -20С в +20, то лучше размазать этот диапазон на несколько десятков минут.

Даже через час, уже на земле в Траки, крылья планера все еще холодны на ощупь.

Планер помнит высоту.

Теперь помню и я.

Santa Clara, California
November 2003